Страховые технологии: факторы устойчивости и мотивации развития

Математик А.М. Ляпунов в свое время дал определение состоянию устойчивости как некоему коридору, в пределах которого происходит траектория развития системы. Соответственно, данной траектории развития задаются ограничения возмущений. Возмущениями могут быть различные неблагоприятные события, которые меняют направления развития. Одним из наиболее эффективных сдерживающих факторов данных возмущений является страхование или, более широко, страховые технологии.

Концепция устойчивого развития какой-либо системы не может существовать без применения страховых технологий. Будущее развитие всегда требует создания (или сохранения) ресурсов для последующего использования. Создание же ресурсов — не может не быть связанным со страховым фондом, который, как известно, имманентен будущему потреблению. Назначение «страхового фонда» изложено в специальной литературе, посвященной страхованию. Однако новые концепции социального и экономического развития (для нашего исследования особый интерес представляет устойчивость развития) требуют некоторого переосмысления данного понятия.

В теории страхования процесс накапливания и потребления страхового фонда обычно увязывается с понятием риска. Для концепции устойчивого развития первостепенное значение имеет менее конкретное, но более емкое понятие — опасность (угроза). Риск может равняться нулю, но опасность (угроза) при этом будет существовать в силу либо своей неопределенности, либо некоторого ожидания, оценить которое в данный момент невозможно. Опасность рождает страх, страх порождает меры противодействия (прямого или косвенного).

Продолжая эту цепь рассуждений, можно прийти к такому выводу, что опасность и энтропия, устойчивость и неустойчивость развития — есть характеристики некоторых состояний экономики. Связующим звеном этих состояний являются риски, часть которых переходит в область страхования, а часть остается за пределами этой области.

Распределение данных опасностей (угроз) сделано по данным опроса групп населения и представлено в модифицированном виде в таблице 1.

Разброс мнений проистекает из того, что каждая из групп (кроме экспертов) оценивала тот или иной вид деятельности (технологию) применительно к своим интересам и своим знаниям о предмете опроса. Главным, однако, является то, что эти мнения не согласуются с величиной рисков данных видов занятий и технологий. Ранги ежегодной смертности (в порядке убывания) для них были следующими: 1 — курение, 2 — алкоголь, 3 — автотранспорт, 4 — оружие, 5 — электроэнергетика, 6 — хирургия и т.д.

Из этого следует, что субъективные мнения об опасности могут противоречить объективным оценкам рисков, а объективные оценки рисков также могут не совпадать, если они опираются на разные источники. Поэтому суждения (и обсуждения) общественности, касающиеся вопросов страхования, необходимы для того, чтобы определить степень расхождения мнений и их отклонения от тренда, характеризующего устойчивость системы и направление ее развития. При усилении давления мнений направление развития может измениться так же, как теряется сопротивление балки при ее критической нагрузке. Из этого вытекает простой вывод: либо не принимать мнение общественности, то есть сохранять систему и направление развития, либо принять мнение и изменить систему. В этой связи речь должна идти уже не о тренде, а векторе развития, на который воздействуют не столько случайные переменные, сколько принятые решения (правильные и неправильные). В свою очередь сами решения также есть категория риска, так как при их принятии существует право выбора.

В рамках общей задачи развития «страхового принципа» управления экономикой, наряду с характеристикой рисков и опасностей, первостепенное значение приобретает определение объекта страхования и его параметров, то есть имущественного интереса, а также определение периода развития и моментов изменения системы в результате страхового случая. Признак «имущественный интерес» обладает гомогенным свойством, требующим определения места, времени и обстоятельств его проявления. В результате этого объекты страхования становятся конкретными и индивидуальными. Практика определила перечень объектов страхования, но не закрыла его.

Период развития и моменты изменения системы связаны со временем. Если этот признак рассматривать в связи с конкретным объектом страхования, то он индивидуален. Если его рассматривать с позиции развития процесса, то он имеет общие черты для всех объектов страхования. Ход времени непрерывен и предопределен, но большая часть социальных и экономических явлений рассматривается как дискретный процесс, ограничиваемый определенными периодами. Имущественный интерес, его выбор как исходного признака страхового принципа управления также соотносится с данными периодами.

Неформально эти оценки и мероприятия увязываются с правовыми нормами (например, установленным сроком действия договора страхования), социально-демографическими факторами развития (например, возрастом выхода на пенсию и вероятным периодом ее получения), с финансовыми отчетами. Формально периоды в 1, 5, 10, 15, 25, 50, 100 лет являются обычными рамками времени для оценки устойчивости развития и для проведения социально-экономических прогнозов.

Анализируя разные методики и сопоставляя их с практическими результатами, можно прийти к выводу, что прогнозные модели развития систем лишь в целом и общем описывают их. Проблема состоит в том, что применение таких моделей требует определения численного значения переменных, характеризующих развитие системы. Между тем не все они характеризуются количественными значениями. Применительно к объектам экономики решение этой проблемы требует самостоятельного исследования.

В первую очередь это касается отбора характеристик, определяющих устойчивость развития системы, и возмущений (ошибок), приводящих к ломке системы.

Говоря о пользе и необходимости самостоятельного исследования по фиксации тех переменных величин, которые определят качественное и количественное развитие системы страхования, нельзя однозначно утверждать, что долгосрочные прогнозы в этой области будут успешны. Так же как и невозможно привести убедительные доказательства того, что какие-либо социально-экономические прогнозы (с математическими и статистическими выкладками) сбывались. Предсказания, естественно, выбывают из области экономических предположений. Приводя доводы об устойчивости развития, можно прийти к выводу, что главным условием данного процесса является «саморегулирование» системы.

Так, функциональное назначение медицинского, пенсионного и иных видов страхования будет выполняться при условии, что деятельность страховщиков будет саморегулироваться и поддерживаться. Математически доказано, что «режимы», чреватые обострением, могут развиваться в сторону катастрофы, если в процедуру их управления не включен фактор саморегулирования. Страховые технологии являются одним из таких факторов.

Поэтому требование по использованию принципов страхования в управлении развитием некоторых сторон социально-экономической жизни выражает потребность в исправлении допущенных в этой области просчетов. Не случайно, что в центре внимания здесь оказались проблемы страхования медицинского обслуживания, пенсий, сбережений (вкладов), жилья, ОСАГО, экологических рисков, жизни и здоровья населения от воздействия на них источников повышенной опасности, то есть рисков особого рода. Мы их увязываем с экстремальными событиями.

До сего дня многие экстремальные события либо исключались, либо продолжают исключаться из условий страхования. Многие, но не все. Круг этих «не всех» экстремальных событий постепенно и неуклонно расширяется. Это связано как со структурными изменениями общественных и личных потребностей страхователей, так и с интересами страховщиков. Общее правило, применяемое для определения экстремального события, это: чем сильнее последствия события, тем оно относительно реже происходит; наоборот, чем реже событие происходит, тем сильнее реальные или ожидаемые последствия. Несмотря на это правило, прошлое пестрит такими редкими событиями, а будущее обещает новые, среди которых возможны события планетарного масштаба. Проблема состоит в отборе тех экстремальных событий, которые подлежат страхованию.

Отношение общества к экстремальным событиям вполне рационально — если их невозможно предупредить, то следует предусмотреть последствия и облегчить выход из них. Отношение отдельных людей и социальных групп к экстремальным событиям чаще всего иррационально — либо не думать о них, понадеявшись на «авось», либо думать и надеяться на чью-то внешнюю помощь, не соизмеряя размера помощи с размером потерь.

Рациональный подход к экстремальным событиям толкает общество на создание соответствующих законов, а иррациональный — мешает их исполнению, парализует многие из уже принятых законов.

Причина данного явления кроется в состоянии массового сознания. Массовое сознание есть продукт материальных и нематериальных факторов воздействия, среди которых большая роль принадлежит информированности населения о страховых событиях. Формирование массового сознания зависит во многом от активности СМИ по расширению этой информированности среди определенных групп населения и, главное, от того, как эта информация истолковывается.

Для экстремальных событий имеет место следующее правило: произведение весьма малой (или виртуальной) вероятности страхового события и весьма большой величины предполагаемых потерь от последствий данного события должно приводить к значимой величине убытков. Эта вероятная сумма убытков является, по сути, той мерой ответственности, которую страховщик может взять на себя, если данные события будут включены в портфель договоров страхования. По величине этих убытков следует производить отбор экстремальных событий, принимаемых на страхование. Процедура данного отбора основывается на оценках существенности убытков тех экстремальных событий, которые принимаются на страхование. Эти задачи обычно решают специалисты страховой математики или штатные актуарии страховых компаний.

Круг экстремальных событий, несмотря на их незначительную (и даже виртуальную) вероятность, весьма представителен. Это — экологические риски, политические риски, медицинские риски, технические и технологические риски, социальные риски и военные риски. Среди этих рисков всегда есть такие, которые могут привести к исключительным по своей величине потерям. Принимать или не принимать на страхование данные риски — не вопрос. Вопрос — кто, когда и при каких условиях может выступить в качестве страхователей и страховщика таких рисков? Какой страховой фонд требуется для их покрытия? Как создать этот фонд?

Чтобы найти ответы на поставленные вопросы, необходимо определить закономерности проявления данных событий. Их, по крайней мере, — две. Первая закономерность состоит в том, что определенные виды экстремальных событий проявляются в статистических рядах распределения, характерными примерами которых являются распределения Парето, Пуассона и другие. Эти события занимают правую часть данных распределений, они измеряются и фиксируются с приемлемой для расчета тарифов точностью. Проблемой здесь обычно является определение типа распределения, от которого зависит величина средней и дисперсии — параметров, определяющих величину тарифов. В нашей практике (и в учебниках тоже) обычно исходят из упрощенных моделей расчета тарифов, что для страхования экстремальных событий неприемлемо.

Вторая закономерность экстремальных событий состоит в том, что многие из них проявляются только в динамике, которая отражает прошлые периоды развития и имеет развитие в будущем. Наличие тренда в ряду динамики экстремальных событий — в случае их страхования — требует применения методов экстраполяции. Если экстремальные события чрезвычайно редки или виртуальны по своей сути, то их страхование становится весьма непростой проблемой. Дело в том, что нельзя какое-либо чрезвычайное событие дробить на составляющие величины, распределяя их по периодам или циклам. При таком дроблении это событие перестает быть чрезвычайным. Однако, по нашему мнению, применительно к страхованию эта задача вполне решаема, если перейти от значений риска события к порядку создания страхового фонда, когда этот порядок строится на процедуре накапливания средств. Другими словами, любые типы экстремальных событий могут быть рассмотрены с позиций страхования. Примером этого могут послужить данные журнала «Русский полис» (№ 5 (17), 2001 г., стр. 47–51), которые характеризуют структуру природных катастроф и долю страховых выплат в суммарных убытках страховщиков за 50-летний период (табл. 2).

Распределение потерь от стихийных бедствий и распределение размеров страховых выплат, как видим, имеют противоположную направленность. Колебание числа катастроф и размеров страховых выплат по ним также существенно различаются. Индекс динамики числа природных катастроф в 2000 году по отношению к 1970 году составил примерно 5 раз, а денежных выплат по ним — 3 раза. (Для катастроф техногенного характера эти индексы оказались на уровне 1,8 и 1,7 раза.).

Весьма значительная дифференциация в распределении катастроф и покрытия убытков от них наблюдается по регионам мира. Почти 43% всех мировых катастроф и более 58% человеческих жертв приходилось на страны Азии, но 46% страховых выплат пришлось на Америку, в том числе более 44% — на США. Наиболее крупные страховые выплаты по катастрофическим рискам — это выплаты Японии и Англии, связанные с наводнениями. При этом основная часть выплат была направлена на покрытие материальных потерь.

Неравномерность распределения катастроф по странам мира, потерь от них и неравномерность возмещения этих потерь — факты, объясняемые разным уровнем экономического развития стран и разными возможностями страховых и перестраховочных компаний. Подтверждением последнего довода является структура рынка перестрахования катастрофических рисков в разных регионах мира.

Перестраховочные компании США и Канады, европейских стран и Японии берут на себя более 85% ответственности по убыткам, возникающим из-за катастрофических рисков. Они же собирают почти 95% всех премий по перестраховочным операциям. Очевидно, что основная доля убытков от этих рисков также покрывается данными перестраховочными компаниями.

Таким образом, новые технологии порождают новые типы рисков, среди которых экстремальные события стали занимать все большее место. Появление новых типов рисков ставит в повестку дня вопрос о применении новых страховых технологий там, где имеет место сверхвысокая энтропия страховых событий.

Социальная сфера характеризуется своими специфическими рисками, мешающими ее устойчивости и потому требующими применения страховых технологий. Примером этого является появление на страховом рынке негосударственного пенсионного страхования (НПФ).

Для обеспечения своей деятельности НПФ создает имущество. Собственное имущество фонда подразделяется на имущество, предназначенное для обеспечения уставной деятельности фонда, а также пенсионные резервы и пенсионные накопления. Пенсионные резервы и пенсионные накопления — это деньги пенсионеров. Однако процесс накапливания этих средств и использования сопряжен с рядом социальных и экономических рисков.

Мы в данном случае акцентируем внимание на особенности взаимосвязи риска с количественными и качественными характеристиками той совокупности явлений, в рамках которой этот риск формируется. Сущность данной взаимосвязи, как нам представляется, заключается в том, что размер социального риска производен от материальных и финансовых возможностей общества. Стохастика таких социальных событий, как наступление пенсионного возраста, создание пенсионного фонда, выплата (получение) пенсии, оказывается смещенной в сторону предопределенности. Это касается, прежде всего, финансовых последствий данного события (уровня пенсионных взносов и выплат), связанных с полнотой и тяжестью данного рода событий. Поэтому качественной составляющей социального риска является степень его влияния на всю систему пенсионного страхования. Эта качественная составляющая социального риска, или степень его влияния на пенсионную систему, лучше всего проявляется в динамике финансовой устойчивости НПФ.

Можно утверждать, что здесь возникает тривиальная проблема прогнозных расчетов, когда дисперсия оценок выходит за рамки доверительного интервала. Это приводит либо к завышению ставок пенсионных взносов, либо к относительному уменьшению пенсионных выплат. В условиях гиперинфляции разрыв между взносами в пенсионный фонд и выплатами из него увеличивается. Поэтому возникает настоятельная необходимость в распространении имеющихся данных на будущие периоды.

Говоря о распространении результатов оценки устойчивости пенсионного страхования на будущее время, мы в первую очередь имеем в виду те социальные риски, которые могут повлиять на нее. Поведенческий аспект населения, изначально выражаемый в мнениях, а затем переходящий в действия, может резко изменить условия деятельности того или иного фонда и страховой организации. В этой связи возникает вопрос о мотивационных факторах развития страховых технологий.

Ставя вопрос о факторах и мотивах использования страховых технологий, мы исходим из того положения, что устойчивость финансовой системы в целом и конкретных финансово-банковских учреждений зависит как от эндогенных, так и от экзогенных факторов воздействия. Важнейшим из них является «общественное мнение», которое зависит от экономической конъюнктуры, поведения различных управленческих структур, мнения авторитетных групп и так далее. Достигая критической массы (в т.ч. под влиянием средств массовой информации), общественное мнение резко меняет свое направление. Примером этого является неустойчивое отношение общества к банкам, страховым компаниям, к инициативам правительства в части пенсионного обеспечения, к деятельности различных финансовых структур. Поэтому финансовая устойчивость определяется не только степенью успешности управления данными учреждениями, но и колебаниями общественного мнения. В науке делаются попытки определить эти зависимости. Практика зачастую пожинает горькие плоды незнания таких зависимостей. Главной причиной данного состояния является неустойчивость связей между субъективными мнениями и объективными показателями, которые, с одной стороны, влияют на формирование структуры страховых потребностей, а с другой — характеризуют эту структуру.

Исследовательская группа ЦИРКОН (Задорин И.В., Кузина О.Е., Стребков Д.О., Грибанова О.Б., Чубинец М.В.) в аналитическом докладе «Динамика финансовой активности населения в 1995–2001 гг.» на основе своих наблюдений делает следующие заключения. У «пессимистов» нет склонности к страхованию, когда речь идет о трате денег, во избежание потерь, которые могут возникнуть только в будущем времени (табл. 19 доклада).

Парадокс этих умозаключений состоит в том, что человек дела или человек настроения определяется в тот момент, когда опасность становится фактом, а не предположением. Поэтому остается нерешенным вопрос: чем и в какой момент определяется тот или иной тип человека? Если обратиться к вышеупомянутому докладу, то обращает на себя внимание такое заключение его авторов: «Взаимосвязь опыта прошлого с текущими финансовыми стратегиями проявляется в том, что люди, не имеющие опыта инвестирования и имеющие негативный опыт, в большей степени ориентированы на страхование. Имеющие позитивный опыт — на сбережение (в том числе: 24% из них намерены копить на дорогие покупки, 17% положили бы деньги на депонент в банк или купили бы ценные бумаги и 9% купили бы драгоценности, золото), имеющие нейтральный опыт — на потребление» (стр. 55 доклада). Абсурдность данного заключения определяется тем, что вопросы для респондентов предлагались в отрыве друг от друга. Опыт страхования приходит не сам по себе и независимо от удачности биржевых сделок. Тот, кто попал хотя бы один раз в автомобильную аварию, — более опытен и более склонен к покупке страхового полиса, чем тот, к кому фортуна оказалась более благосклонной. Другими словами, «оптимист» переходит в лагерь «пессимистов» и «умеренных» людей не потому, что страхование есть удел неудачников. А потому, что «страховой (имущественный) интерес» перевешивает другие интересы.

По нашему мнению, «теория поведения», начала которой были положены М. Юмом, наиболее плодотворна как для типизации характеров людей, так и для разработки рекомендаций, касающихся действий этих людей. Страхование как область взаимодействия определенных рисков с финансовыми решениями участвующих в этом процессе сторон является тем полем, которое вполне подготовлено для применения данной теории.

Отнесение страхования к сфере финансовых услуг предполагает непосредственное изучение интересов потребителей этих услуг, в том числе корпоративных интересов. Главной целью при этом становится выяснение мотивации принятия решений о заключении договоров страхования лицами, которые, с одной стороны, опасаются за последствия вероятных страховых событий, а с другой стороны, теряют часть своих текущих доходов от данного акта. Речь идет о выборе: страховать или не страховать какой-либо реально существующий риск, а если страховать — то исходя из каких соотношений и по каким правилам? Отношение лиц к страхованию, выраженное в массовом проявлении мнений и последующем поведении этих лиц при контакте со страховщиком, является связующим звеном между мотивацией и логикой принятия решений. Это отношение рождается под влиянием как объективных причин, определяющих потребности в страховании, так и субъективных, связанных с интересами страхователя. Например, можно выяснить отношение к пенсионному обеспечению лиц, различающихся по уровню своих доходов, профессиональной деятельности, семейному положению, образовательному и возрастному цензам и другим признакам. Имея эти сведения, можно добиваться того, чтобы пенсионное страхование оказалось действенным способом защиты интересов общества и чтобы общество поверило в него. Только при выполнении данного условия можно с уверенностью говорить о финансовой устойчивости.

Методом социологии страхования является диагностика и анализ причинно-следственных связей страхования, производимые на основе опроса общественного мнения и тестирования респондентов. Подведение итогов анализа связано с разработкой рекомендаций для лиц, заинтересованных в пенсионном страховании.

Таким образом, составной частью процесса пенсионного страхования является изучение поведенческого аспекта вкладчиков, участников и застрахованных лиц. Данный поведенческий аспект зависит от демографического, экономического, географического и социального положения лиц и их психологического восприятия. В совокупности все это формирует отношение к пенсионному страхованию и является его мотивацией.

В общем случае проявлением мотивации является решение страхователя относительно заключения договора страхования и его последующего исполнения. По отношению к ожидаемой компенсации потерь этот факт становится немедленно реализуемым событием. Если допустить, что мнение страхователя формируется под влиянием ряда сил воздействия типа «за» и «против», то все, что связано с ожиданием, выступает в поддержку заключения договора, а то, что закладывается в обеспечение данного ожидания, либо способствует, либо противодействует договору. Однако ожидание может смениться разочарованием, а потому силы воздействия на решение страхователя могут поменять свои знаки, то есть из разряда «за» перейти в разряд «против».

Экспертные оценки, тестирование и анкетирование страхователей служат базисом для суждений и расчетов, касающихся колебаний мнений и формирования окончательной мотивации принимаемых решений.

Анкетирование обращено к тем, кто является участником пенсионного страхования или причастен (прямо или косвенно) к застрахованным лицам. Целью анкетирования является определение отношения этих лиц к перспективам развития пенсионного страхования. В анкеты включаются вопросы, раскрывающие экономические, социальные и психологические особенности анкетируемых лиц. Данный способ обследования предполагает проведение направленной или репрезентативной выборки и применение непараметрического или параметрического оценивания результатов. Обратимся к результатам обследования, проведенного по программе финансового мониторинга «Семья и пенсия», разработанной кафедрой страхования и актуарных расчетов РЭА им. Г.В. Плеханова (2003/2004 гг.). Процесс обследования предусматривал определение способа проведения выборки и ее объема, отбор объектов и единиц наблюдения, консультационную работу.

Спустя год (в 2004/2005 гг.) было проведено повторное обследование семей по расширенной программе вопросов. Наряду с вопросами пенсионного страхования были поставлены также вопросы, касающиеся отношения страхователей к здравоохранению. Оно во многом подтвердило результаты предыдущего обследования. Так, интерес к проведению страхования «за свой счет» проявили около 47% респондентов, в то время как против этой формы высказались 53%. Однако главной характеристикой здесь является распределение семей по величине дохода (табл. 3).

Статистическая проверка (по критерию Пирсона) показывает, что величина дохода не определяет отношения семей к формам страхования пенсий. Возникает вопрос — почему? Следующая таблица частично разъясняет этот вопрос (табл. 4).

По сравнению с обследованием 2003/2004 годов здесь произошло смещение в оценках определения причин инертного отношения к формам страхования. Фактор недоверия в отношении форм организации страхования возрос и фактически стал определяющим, что явилось следствием колебания мнений относительно отмены льгот.

Применительно к оценке страховых рисков главами семей картина почти повторилась.

В первую очередь заботой семей является их собственное здоровье (табл. 5).

Фактор дохода здесь также дает о себе знать, однако статистическая проверка (по критерию Пирсона) указывает на то, что его влияние на мнение семей по отношению к рискам несущественно. В этой связи напрашивается вывод о возможном скачке в развитии пенсионного страхования, направление которого зависит от вектора сил, влияющих на устойчивость системы НПФ.

Таким образом, общая закономерность развития страхования (в т.ч. пенсионного и медицинского) наталкивается на два препятствия. Первым из них является моральный фактор — недоверие к системе и организации страхования. Вторым — материальный фактор — низкий уровень доходов. Вес морального фактора превышает вес материального фактора в два с лишним раза. Поэтому мнение о том, что повышение уровня жизни станет стимулом развития страхования, требует осторожного подхода, хотя материальный фактор игнорировать нельзя ни в коем случае.

Чтобы отследить момент изменения (скачка) данного феномена, необходимо проводить, наряду со страховым мониторингом, мониторинг домохозяйств. Для этого необходимо включить в анализ статистику домохозяйств (бюджетов семей) Федеральной службы государственной статистики, расширив и дополнив ее по возможности аналитическими показателями. В качестве таких аналитических характеристик нами рассчитаны коэффициенты эластичности, которые отражают направление развития экономических процессов.

Ниже приведено распределение домохозяйств по располагаемым ресурсам, расходам на здравоохранение и месту нахождения (за вторые кварталы 2003–2004 гг.). На их основе рассчитаны коэффициенты эластичности, характеризующие относительное изменение сравниваемых парных признаков (табл. 6).

Коэффициенты эластичности:

Комментарий. Расходы на конечное потребление неэластичны по отношению к располагаемым ресурсам. Семьи либо осторожничают, либо придерживают деньги, либо не успевают потратить часть доходов. Однако подчеркнем, эти предположения справедливы лишь для «усредненных» групп семей, то есть смешанных и неоднородных. Вместе с тем расходы семей на разные нужды имеют разные тенденции роста. Как видим, расходы на здравоохранение городского населения сверхэластичны по отношению к расходам на конечное потребление. Наоборот, эти расходы неэластичны в группе сельского населения. Это может быть следствием того, что для городского населения услуги медицинских учреждений более доступны, чем для сельского населения. Там, где выше предложение, — выше и спрос. И наоборот, высокому спросу должно соответствовать высокое предложение. В данном случае очевидно, что для сельского населения должна быть разработана отдельная программа развития здравоохранения.

Следующая таблица 7 характеризует изменение ресурсов семей и их расходов на потребление в зависимости от числа детей во II квартале 2004 года по сравнению со II кварталом 2003 года.

Коэффициенты эластичности:

Группировка семей по количеству детей означает, что неоднородная совокупность семей разделена на четыре более однородные группы. Поэтому расходы на конечное потребления во всех группах семей, независимо от количества детей, оказались сверхэластичны по отношению к располагаемым ресурсам. Наоборот, расходы на здравоохранение в этих семьях неэластичны в составе всех расходов на конечное потребление. Исключением из этого правила являются семьи с числом детей 2. Для выяснения данного факта необходим анализ первичных документов — бюджетов семей этой группы.

Перейдем от географического и демографического факторов потребления семей к их уровню благосостояния, выраженному децильным распределением домохозяйств по величине дохода. В таблице 8 дается выборка семей по четырем децильным группам, в которых сравнивается изменение ресурсов, которыми располагают семьи, и расходов на потребление в целом и на здравоохранение.

Коэффициенты эластичности:

Распределение семей по децильным группам повышает степень однородности данной совокупности. В этой связи есть все основания говорить о сложившихся закономерностях в области потребления семей Российской Федерации. В первую очередь отметим факт неэластичной связи между конечным потреблением семей и располагаемыми ресурсами. Все семьи, независимо от уровня доходов, следуют одному правилу: потреблять чуть меньше, чем это позволяют доходы. В определенной мере это говорит об относительной стабильности поведения семей. Далее, расходы на здравоохранение в каждой из децильных групп семей сверхэластичны по отношению к общим расходам на конечное потребление. Данный факт говорит о том, что вопросы здоровья являются весьма и весьма актуальными для каждой семьи независимо от уровня доходов. Однако уровень дохода не может не влиять на уровень потребления, в том числе лекарственных препаратов и медицинских услуг. Можно предположить, что разным группам семей должны быть предложены разные программы здравоохранения.

Следующая таблица составлена нами по аналогии с таблицей 8, но с выделением расходов семей на медикаменты (табл. 9).

Как вытекает из таблицы 9, в расходах на здравоохранение доля затрат на медикаменты и медицинское оборудование составляет от 55% почти до 95%. Поэтому перевод здравоохранения на страховые технологии неизбежно затрагивает лекарственное обеспечение. Однако, поскольку это обеспечение для семей достаточно ощутимо, перевод его на страховые технологии требует тщательной подготовки.

Таким образом, устойчивость и эффективность использования страховых технологий зависит не только от организационно-экономических факторов страхования, но и от поведения страхователей. Страховой мониторинг и системный анализ бюджетов семей (домохозяйств России) позволяют уверенно контролировать изменение «мотивационного» вектора страхователей.