Мир торгового финансирования: точки роста

— Уважаемый господин Стивенсон, хотелось бы начать с вопроса о том, как Вы оцениваете состояние торгового финансирования в современном мире и его перспективы с учетом новых требований Базеля III.
— Объем торгового финансирования сейчас оценивается в $15-16 трлн в год. Примерно 15–16% этой суммы относится к сфере документарных аккредитивов. Остальное — это расчеты внутри компании или расчеты по открытому счету. То есть $3–4 трлн от мировой торговли составляют расчеты с использованием документарных аккредитивов. Что касается возможных аспектов воздействия Базеля III: любые издержки банков в результате введения норм Базеля III, особенно в отношении распределения капитала, будут в конечном итоге возложены на клиентов. Нас как институт развития больше интересует не то, что будет происходить с крупными международными финансовыми институтами, такими как Standard Chartered Bank, Citibank, а то, что издержки этих банков будут перекладываться на местные банки. Местный банк в свою очередь будет вынужден переложить их на своих клиентов, а его клиенты — это малые и средние предприятия.
Малый и средний бизнес — целевая сфера деятельности IFC. Мы уверены, что частный сектор — это двигатель роста и существенный фактор в борьбе с бедностью. Малый и средний бизнес создает новые рабочие места и вносит наибольший вклад в развитие экономики. Так что, с нашей точки зрения, главное воздействие требований Базеля III к капиталу — это удорожание торгового финансирования для экспортеров и импортеров, что сделает их менее конкурентоспособными. Я являюсь участником панели WTO по экспортному торговому финансированию, и мы совместно с Международной торговой палатой занимались лоббированием соответствующих изменений у регуляторов Базеля III, но, к сожалению, не добились желаемого результата в отношении предоставления торговому финансированию более благоприятного режима — не преференций, а именно более благоприятного режима.

— Как известно, позиция ICC в отношении торгового финансирования заключается в том, что торговые продукты банков обеспечены реальными сделками, реальными транзакциями, реальными документами. Но не кажется ли Вам, что, например, документарный аккредитив — инструмент достаточно гибкий? В хорошие времена он является инструментом платежа, в плохие может стать инструментом неплатежа. И банки, отказывая в оплате документов, таким образом могут закрывать свои разрывы в ликвидности.
— Могут. Но что произойдет в этом случае? Мир коммерческих аккредитивов в подавляющем большинстве подчиняется требованиям UCP, которые представляют собой свод если не правил, то рабочих процедур. Фактически это правила, принятые во всем мире. В 2007 г. мы перешли от UCP 500 к UCP 600. Сегодня все понимают, что, открыв аккредитив, подчиненный UCP 600, и отказываясь платить против документов, соответствующих условиям этого аккредитива, то есть документов без расхождений, банк подрывает свою репутацию в мировом коммерческом сообществе. Ни один международный банк после этого не будет рассматривать вас в качестве клиента. Так что вы потеряете гораздо больше, отказавшись платить.
В нашей программе мы предоставляем гарантию в пользу международного банка, который добавляет свое подтверждение к аккредитиву банка с развивающегося рынка. И если международному банку нужна дополнительная гарантия, мы эту гарантию предоставляем. Другими словами, дополнительная гарантия IFC обеспечивает гарантию международного банка, и последний получает стопроцентное освобождение от необходимости резервировать капитал по этому аккредитиву. Если банк — наш клиент — решает не платить, тогда мы заплатим международному банку, а затем постараемся получить возмещение с местного банка.
Мы знаем случаи, когда юрисдикционные споры имели определенную причину. Это происходило в Африке, в Латинской Америке, если импортер был недоволен ценами на сырьевые товары, то есть текущие цены значительно отличались от указанных в аккредитиве. При этом судья был братом жены кузена импортера, и импортер получал судебный запрет в отношении банка на основании того, что со сделкой что-то не так. И банк уже мог не платить. Если такое случается, мы платим международному банку, но выставляем требование местному банку, то есть он должен заплатить по требованию, и если банк не платит по нашему требованию, то это уже дефолт. А местный банк точно не захочет оказаться в состоянии дефолта перед международной организацией.
Согласно данным ICC Register дефолты по документарным аккредитивам составляют менее 0,3%. Клиенты недостаточно активно пользуются аккредитивами, тогда как аккредитив — более безопасный инструмент и в хорошие, и в плохие времена, чем расчеты по открытому счету, особенно для малых предприятий — импортеров и экспортеров, которые всегда находятся под давлением со стороны крупных покупателей.

— Да, в ICC Register количество дефолтов по аккредитивам практически равно нулю. Тем не менее, по данным ICC Survey 2009, то есть сразу после начала кризиса, 30% респондентов отметили резкое увеличение количества отказов по аккредитивам. В ICC Survey 2010 эта цифра выросла до 34%.

— Банки отказываются платить из-за расхождений в документах, но когда дело доходит до их проверки, выясняется, что расхождений не было. Причина — попытка задержать платеж. Это опять же может происходить из-за скачка цен на сырьевые товары в неблагоприятную для плательщика сторону, и клиент оказывает на свой банк давление, говоря, что не будет платить сейчас. Конечно, и в плохие, и в хорошие времена можно выставить отказ по оплате, но в конечном итоге проверка документов еще одной стороной по аккредитиву все расставляет на свои места. Так что этим методом могли пользоваться во время кризиса 2008–2009 гг., но такие ситуации нельзя рассматривать в качестве дефолтов.
— Технически это не дефолт, но фактически…
— В любом случае после расследования расхождений в документах отказавший в оплате банк должен заплатить. В противном случае он просто исчезнет как участник рынка торгового финансирования.

— Вернемся к Базелю III. Вы сказали, что цены на торговое финансирование будут расти. А что произойдет со структурированием сделок?
— Произойдут две вещи. Первая — ужесточатся требования по резервированию капитала. Кто-то должен будет заплатить за увеличение требований по резервированию капитала, и эти расходы будут закладываться в стоимость продукта. Также и ужесточение требований к ликвидности приведет, по крайней мере на развивающихся рынках, к необходимости держать большое количество средств на клиринговых счетах, которые дают больший доступ к ликвидности. Я не думаю, что структурирование серьезно изменится. Но все сделки со сроками свыше одного года станут намного дороже. И в перспективе участники рынка будут больше тяготеть к расчетам по открытому счету. Но опять же, открытый счет не помогает мелким импортерам и экспортерам решать их задачи, поскольку банк не даст им финансирование на основе подтвержденного заказа на поставку. В результате опять усилится давление на развивающиеся рынки.
Первоочередной задачей регуляторов было убрать риск из системы. И в этом отношении выбран правильный путь. Проблема в том, что все внебалансовые обязательства рассматриваются одинаково. Также регуляторы утверждают, что любой контракт, который нельзя аннулировать, по определению более рискованный, чем тот, который можно аннулировать. С точки зрения положений Базеля III, документарный аккредитив требует большего капитала, чем дефолтный своп (CDS). Аккредитивы всегда рассматривались как внебалансовые условные обязательства, теперь регуляторы подчинили их стопроцентному коэффициенту кредитной конверсии (Credit Conversion Factor), а это повлияет на деятельность большинства банков. На наш взгляд, это повлияет на те банки, для которых торговое финансирование — основной бизнес и которые стремятся увеличить свою долю на рынке. Однако мы также знаем, что есть банки, для которых торговое финансирование не является основным бизнесом, и они могут решить, что увеличение издержек не стоит того, чтобы оставаться в этом бизнесе.
Торговое финансирование — маржинальный бизнес. И мы полагаем, что банки, рассматривающие его только как часть пакета продуктов, предлагаемых клиентам, а не как отдельный бизнес, уйдут с рынка. Даже в нашей программе количество банков, активных в этом бизнесе, сокращается. Сейчас наша деятельность сосредоточена в 20 банках, с которыми мы сотрудничаем, раньше это было 40–50 банков. То есть мы уже видим воздействие на рынок. Кроме того, последние тенденции — делеверидж европейских банков, сокращение долларовой ликвидности, что существенно для ценообразования в европейских банках с точки зрения долларового фондирования, — тоже привели к тому, что европейские банки закрывают операции в тех странах, где, по их мнению, не удастся компенсировать дополнительные издержки продукта.

— Как Вы считаете, требования Базеля III разумны?
— С точки зрения общего подхода — да, они разумны. С точки зрения применения их к торговому финансированию они не кажутся нам правильными. Мы считаем, что они не достигнут поставленных целей и даже окажут негативное воздействие. Перед сеульским саммитом G20 Роберт Зеллик, президент Всемирного банка, и Паскаль Лами, глава WTO, написали письмо участникам G20, где осветили потенциальные риски требований Базеля III применительно к финансированию на развивающихся рынках. G20 привлекла к решению этого вопроса Базельский комитет. Мы, то есть представители ICC, WTO и IFC как представители Всемирного банка, встречались с базельскими регуляторами в Бразилии в феврале прошлого года. Мы провели целый день, обсуждая проблемы торговли и пытаясь показать регуляторам возможные недостатки. При этом надо отметить, что IFC и WTO не представляют коммерческие банки, наша «целевая аудитория» — предприятия малого и среднего бизнеса.
Регуляторы произвели два изменения. Первое — торговые сделки со сроками менее одного года будут взвешиваться по риску в прежнем виде. Вторая вещь, о которой мы просили, — изменение коэффициента кредитной конверсии. Регуляторы отметили, что у них до сих пор недостаточно информации для статистического анализа, чтобы рассмотреть этот вопрос. Частично это связано с тем, что международное банковское сообщество поздно озаботилось данным вопросом. Когда базельские регуляторы впервые заговорили об изменении требований, банки не откликнулись. И только тогда, когда было объявлено о том, что решение принято, банковская индустрия «проснулась».
Именно в это время Asian Development Bank спонсировал первый ICC Trade Finance Default Register, и информация была получена только от восьми банков. Справедливости ради надо сказать, что банки не отделяют информацию по торговому финансированию, она находится в общей массе. Все знают, что торговый портфель лучше, чем другие, но не могут предоставить данные. А регуляторам нужны данные. И когда ICC или Банковская ассоциация внешней торговли (BAFT) говорят, что требования несправедливы, им отвечают — докажите.
При первом сборе данных для регуляторов банкам были заданы вопросы, ответы на которые показали, что банки не хотят сообщать эти данные регуляторам. Со следующей попытки удалось собрать данные у тринадцати банков, причем эти тринадцать банков покрывали 80–90% мирового рынка документарных операций. Но и эти данные не сразу были предоставлены регуляторам, а только после того, как последние несколько смягчили правила.
Сейчас мы продолжаем диалог, и регуляторы говорят, что правила еще «не высечены на камне», они выслушают все доводы и примут решение. Проблема заключается в том, что банки не ждут. И, несмотря на то что Базель III должен быть внедрен в течение определенного периода, большинство международных банков уже полностью внедрили его требования. Европейские банки пошли еще дальше, они уже внедряют «Супер-Базель III». Так что воздействие чувствуется уже сейчас.

— Кроме традиционных документарных инструментов финансирования торговли, в настоящее время используются и новые. В частности, все большую популярность приобретает финансирование цепочки поставок (supply chain finance). В 2010 г. IFC представила соответствующую программу. Что она собой представляет?
— Международные банки уже давно предлагают финансирование цепочки поставок. Что происходит при использовании этого продукта? Этот продукт всегда основывается на расчетах по открытому счету. Малые и средние предприятия, выступающие в качестве поставщиков, традиционно получали аккредитив от покупателя, представляли этот аккредитив в свой банк и могли получить финансирование. Когда появляется открытый счет — исчезает аккредитив и малые и средние предприятия уже не могут получить от своего банка финансирование до отгрузки, до строительства, до производства, поскольку местный банк не захочет взять на себя риск платежа по заказу на поставку от иностранного покупателя.
Крупные поставщики имеют возможность воспользоваться продуктом supply chain, предоставляемым международными банками. То есть такой банк может предоставить финансирование крупному поставщику, принимая во внимание, что традиционно покупатель имеет в запасе 90 дней для оплаты поставщику. При финансировании цепочки поставок международный банк предоставляет поставщику финансирование с дисконтом, то есть имеет место так называемый обратный факторинг. А при осуществлении платежа плательщиком по контракту этот платеж уходит в пользу банка. Другими словами, это современный продукт дисконтирования. Так это работает, если вовлечен крупный поставщик. Если вовлечен мелкий поставщик, крупный международный банк в нем не заинтересован. Таким образом, целая группа клиентов, имеющих потенциал роста, остается «за бортом».
Программа Supply Chain Finance IFC ориентирована на малых и средних поставщиков, где мы берем на себя риск покупателя. То есть мы входим на рынок гораздо глубже, чем крупные международные банки. Мы работаем с местными банками и выступаем гарантом по кредитам, которые они выдают местным поставщикам. Эта программа позволяет гораздо глубже охватить сегмент малого и среднего бизнеса, чем это делают крупные банки.

— А есть уже какие?то реальные сделки?
— Сейчас в работе находятся две сделки, одна из них — в Латинской Америке. Проблема в том, что у одного покупателя тысячи поставщиков. И построение сервисной платформы для документарной цепочки «покупатель — поставщик — IFC как агент финансирования» заняло у нас гораздо больше времени, чем изначально планировалось.

— Как Вы считаете, у трансграничного финансирования цепочки поставок есть перспективы?
— Это как раз то, что мы финансируем. Мы не занимаемся внутристрановыми цепочками, а фокусируемся на финансировании цепочки «крупный покупатель — ритейлер из развитой страны — поставщики из сегмента малых и средних предприятий развивающихся рынков», то есть трансграничном финансировании цепочки поставок.
Мы разрабатываем и другие проекты, которые помогут мелким предприятиям, например проект по финансированию дистрибьюторов, который представляет собой другую сторону финансирования цепочки поставок. Еще один проект связан с использованием складских расписок: мы предоставляем финансирование через местные банки производителям сельскохозяйственной продукции под обеспечение складскими расписками.
Все, что мы делаем, направлено на развитие экспорта и импорта, поскольку международная торговля — гораздо более действенный двигатель роста, чем внутренняя торговля. При работе с развивающимися рынками каждый доллар сделки приносит два доллара в ВВП этой страны по цепочке наращивания стоимости, и мы как институт развития уделяем этому большое внимание.

— В 2010 г. SWIFT провел первую сделку с новым инструментом BPO (Bank Payment Obligation) через свою платформу TSU (Trade Service Utility). Сейчас создана и работает совместная рабочая группа ICC и SWIFT, которая планирует к 2013 г. принять свод правил по этому инструменту. Как Вы полагаете, будет ли BPO востребовано на рынке?
— Это совсем новый продукт, и никто пока не видел его в действии. Его продвигают крупные международные банки. Большая же часть рынка пока не видит, как он может быть полезен. По моему мнению, банковское платежное обязательство может быть востребовано как инвестиционный продукт, который позволит создавать пулы фондирования.
Банковское платежное обязательство позволит собрать вместе пулы фондирования, что, с моей точки зрения, создаст новый инвестиционный класс. Торговое финансирование, как известно, очень хорошо себя зарекомендовало, это очень безопасная сфера с точки зрения инвестирования. Но если у банка ограниченный капитал и ему необходимы внешние инвестиции в пул, BPO может стать хорошим инструментом для такого рода структур. В таком виде это может стать хорошим источником фондирования международной торговли. Но пока не введены правила, люди говорят: все это здорово, но что оно значит? И я полагаю, что необходимы дополнительные усилия и со стороны ICC, и со стороны SWIFT, чтобы показать преимущества этого продукта. Ведь пока банкиру непонятно, что тот или иной продукт означает для него самого и для его клиентов, продукт не будет востребован. Так что на это потребуется какое-то время.

— SWIFT декларирует, что BPO не является альтернативой документарному аккредитиву, что это инструмент для расчетов по открытому счету. А банкиры видят его как документарный инструмент, но не могут понять, как с его помощью можно осуществить финансирование.
— Совершенно верно. Это основной вопрос — как финансировать. И еще один вопрос — судебная защита. Против кого выставлять иск? В случае с открытым счетом такой защиты нет вообще, в случае с документарным аккредитивом этот вопрос совершенно четко определен. Если же говорить о таком продукте, как BPO, то здесь вообще нет судебной практики. Нет правовых прецедентов. UCP — не закон, а свод обычаев и практики, тем не менее исторически так сложилось, что они имеют большое сходство с английским правом. С новым продуктом возникает вопрос: возможна ли судебная защита, если что-то пойдет не так? На решение этого вопроса потребуется время.

— Не кажется ли Вам, что аккредитивы и в какой-то степени гарантии все больше и больше смещаются на развивающиеся рынки, то есть используются между развивающимися рынками?
— Полностью согласен с Вами. После кризиса 2007–2008 гг., который, по сути, еще не прошел, а трансформировался из кризиса ликвидности в кризис распределения капитала, двигателем роста стали развивающиеся рынки. И самый большой рост наблюдается именно в торговле между развивающимися рынками. Все интересуются тем, что происходит в Китае, поскольку именно он стал ведущим игроком на этом рынке. Китай сейчас — основной торговый партнер для большой части латиноамериканских стран и стран Африки. И здесь Вы правы, акцент в документарном мире сместился на развивающиеся рынки. Но мы также видим все большее усложнение и автоматизацию документарных инструментов. Сейчас во многих странах для международной торговли необходимы таможенная документация, разрешения регуляторов и т.п., и для проверки таких документов банки начали использовать различные автоматизированные средства, например оптические сканеры. Однако этот бизнес все равно остается «бумажным».

— С появлением новых инструментов, с развитием информационных технологий мир торгового финансирования довольно быстро меняется. Какова судьба традиционных инструментов торгового финансирования, таких как аккредитив, в краткосрочной и долгосрочной перспективе?

— Позвольте мне ответить с точки зрения IFC. В международной торговле существуют способы и более быстрые, и более дешевые, чем аккредитив. Сейчас вот BPO ищет свою нишу между открытым счетом и документарным аккредитивом. Но применительно к развивающимся рынкам, если, скажем, российский экспортер имеет дело с контрагентом из какой-нибудь маленькой страны, он хочет знать наверняка, что банк на другой стороне сделки ему заплатит. А документарный мир, обеспечивая механизм межбанковских платежей, берет на себя все, так сказать, догадки. Это стоит больше, но это страховой полис, означающий, что вам заплатят. И я не могу представить, что бизнес стоимостью $3 трлн может исчезнуть в ближайшие десять лет. Думаю, что этот испытанный продукт пользуется огромным доверием. Кроме того, он достаточно унифицирован и имеет судебную поддержку по всему миру в качестве коммерческого инструмента.