Легитимность гарантий, выданных в формате SWIFT или в электронной формеРазмещено на сайте 14.09.2010 Довольно жесткая формулировка норм гражданского законодательства о письменной форме банковских гарантий затрудняет их применение в электронной форме и, соответственно, препятствует взаимодействию банков с зарубежными контрагентами. Какую позицию занимает по данному вопросу арбитражный суд? Какова юридическая сила выданных в формате SWIFT или в электронной форме банковских гарантий? Ю.П. СВИТ, МГЮА, кафедра гражданского и семейного права, доцент, к.ю.н. Приводятся извлечения из статьи.
Полную версию материала читайте в журнале. Подписаться
Согласно п. 3.3.4 Концепции положения ГК РФ о банковской гарантии не содержат правил о существенных условиях гарантии, что на практике вызывает серьезные затруднения. В связи с этим необходимо дополнить ГК РФ нормой, определяющей существенные условия гарантии.
|
Арбитражные суды зачастую считают банковские гарантии, выданные в форме электронного сообщения с использованием телекоммуникационной системы SWIFT, нелегитимными и, следовательно, недействительными.
|
Предлагается указывать на возможность выдачи банковской гарантии в двух соглашениях: между принципалом и бенефициаром, а также между принципалом и гарантом (в договоре о выдаче банковской гарантии).
|
В отечественной доктрине единое мнение относительно легитимности банковских гарантий, выданных в электронной форме, не сформировано.
|
Зарубежное законодательство зачастую содержит понятие «электронной сделки» и широко допускает оформление документов (в т.ч. и банковских гарантий) в электронной форме.
|
Действующее законодательство не дает однозначного ответа о возможных пределах использования международных систем электронного документооборота.
|
Таким образом, электронный документ не имеет недостатков ни как способ придания документу письменной формы и подтверждение оснований возникновения требования исполнения, ни с процессуальной позиции, если можно достоверно установить, от кого документ исходит, и если нет сомнений в достоверности его содержания. Подобные характеристики существенны и для документа, оформленного на бумажном носителе. ГПК РФ2 признает письменными доказательствами документы, выполненные в форме цифровой, графической записи, в том числе полученные посредством факсимильной, электронной или другой связи либо иным позволяющим установить достоверность документа способом (п. 1 ст. 71). При этом никаких ограничений на представление электронных документов не устанавливается. АПК РФ1 несколько иначе подходит к использованию электронного документа в качестве доказательства. Согласно п. 3 ст. 75 АПК РФ документы, полученные посредством факсимильной, электронной или иной связи, а также документы, подписанные электронной цифровой подписью или иным аналогом собственноручной подписи, допускаются в качестве письменных доказательств в случаях и в порядке, которые установлены федеральным законом, иным нормативным правовым актом или договором. К таким законам, в частности, относятся Федеральный закон от 10.01.2002 (ред. от 08.11.2007) № 1-ФЗ «Об электронной цифровой подписи»2 (далее — Закон об электронной цифровой подписи), вышеупомянутый Закон о бухгалтерском учете, Таможенный кодекс РФ3. Тем не менее очевидно, что в арбитражном процессе возможность применения электронных документов в качестве доказательств существенно ограничивается и электронный документ как доказательство «проигрывает» документу, составленному в простой письменной форме. Вряд ли такое положение отвечает ситуации, сложившейся на практике: ведь обмен информацией в электронном виде становится обычным при заключении значительной части коммерческих сделок. Несмотря на наличие ряда законодательных ограничений, представляется, что необходимость признания юридической силы за электронными документами уже давно осознана законодателем. Основой регулирования электронного документооборота является в настоящее время Закон об электронной цифровой подписи. Статья 1 данного закона в качестве его цели устанавливает «обеспечение правовых условий использования электронной цифровой подписи в электронных документах, при соблюдении которых электронная цифровая подпись в электронном документе признается равнозначной собственноручной подписи в документе на бумажном носителе». Действие Закона об электронной цифровой подписи распространяется на отношения, возникающие при совершении гражданско-правовых сделок и в других предусмотренных законодательством Российской Федерации случаях. В ст. 4 вышеуказанного закона устанавливаются условия признания равнозначности электронной цифровой подписи и собственноручной подписи. В частности, электронная цифровая подпись в электронном документе равнозначна собственноручной подписи в документе на бумажном носителе при одновременном соблюдении следующих условий: — сертификат ключа подписи, относящийся к этой электронной цифровой подписи, не утратил силу (действует) на момент проверки или на момент подписания электронного документа при наличии доказательств, определяющих момент подписания; — подтверждена подлинность электронной цифровой подписи в электронном документе; — электронная цифровая подпись используется в соответствии со сведениями, указанными в сертификате ключа подписи. Кроме того, ст. 19 предусматривает случаи замещения печатей электронной цифровой подписью. Содержание документа на бумажном носителе, заверенного печатью и преобразованного в электронный документ, в соответствии с нормативными правовыми актами или соглашением сторон может заверяться электронной цифровой подписью уполномоченного лица. В случаях, установленных законами и иными нормативными правовыми актами РФ или соглашением сторон, электронная цифровая подпись в электронном документе, сертификат которой содержит необходимые при осуществлении данных отношений сведения о правомочиях его владельца, признается равнозначной собственноручной подписи лица в документе на бумажном носителе, заверенном печатью. Таким образом, если документ должен быть заверен печатью организации, как это имеет место в отношении банковской гарантии, ее замещение электронной цифровой подписью возможно только при наличии соглашения сторон или прямого указания нормативного правового акта. Представляется, что на современном этапе подобного регулирования явно недостаточно. Действующее законодательство не дает однозначного ответа о возможных пределах использования международных систем электронного документооборота, хотя «возросшая быстрота осуществления финансовых операций сделала использование телексной связи, системы SWIFT или системы REUTERS DEALING вполне традиционным и обычным для взаимоотношений сторон»1. Система SWIFT была создана в 1973 г. Учредителями Сообщества всемирных межбанковских финансовых телекоммуникаций (Society of Worldwide Interbank Financial Telecommunication — SWIFT) были банки Европы и Северной Америки. Целью учреждения данного сообщества было создание международной сети для обмена данными между финансовыми организациями. На сегодняшний день SWIFT является ведущей международной организацией в сфере финансовых телекоммуникаций, обеспечивающей оперативную, безопасную и абсолютно надежную передачу финансовых сообщений по всему миру. Сейчас эта система используется крупнейшими банками и финансовыми организациями в 192 странах. Это брокерские и инвестиционные компании, биржи, депозитарии и др. Система передачи данных SWIFT была разработана в целях предоставления участвующим в сообществе банкам доступа к международной финансовой сети компьютеров, позволяющей банкам передавать сообщения, которые ранее посылались по почте, телексу или телеграфу. Она была создана для системы международного обмена, где главным фактором является быстрота выполнения операций. SWIFT идентифицирует лицо, как пославшее, так и получившее сообщение, и ведет учет всей переданной информации. Пользователи подписывают протокол, который предусматривает, в частности, следующее: «В связи с участием в данной компании нижеподписавшийся, кроме того, заявляет, что он готов сотрудничать с членами данной компании и пользователями системы данной компании, которые будут присоединены к тому же концентратору, что и нижеподписавшийся, с тем чтобы ввести в действие и обеспечить надлежащую работу данной системы данной компании, и следить за тем, чтобы его зарубежные отделения и его организации, как это определено в статье 3 вышеуказанных Общих положений, действовали соответствующим образом»1. Согласно регламенту SWIFT, в каждой стране, представленной в сообществе, создается группа пользователей SWIFT, объединяющая всех пользователей сети, и национальная группа членов SWIFT, объединяющая все банки — члены сообщества. В Российской Федерации организацией, объединяющей пользователей сети и действующей от их имени и в их интересах, является Российская национальная ассоциация SWIFT (РОССВИФТ), которая была создана в мае 1994 г. как негосударственная, некоммерческая организация. Данная система со временем получила широкое признание. Стандарты сообщений сети SWIFT «получают все большее распространение и вне этой системы, т.е. их рассматривают как обычные форматы электронного документооборота. Следует отметить, что существенно расширилась и сфера применения сообщений СВИФТ. Будучи задуманной для автоматизации выполнения финансовых операций путем обмена структурированными сообщениями ограниченной длины, в настоящее время эта система приобретает значение не только для выполнения расчетных операций, но и в депозитарной и иной деятельности финансовых организаций»1. Как видно, система передачи электронных сообщений SWIFT является достаточно надежной и широко используется в предпринимательской практике. Непризнание юридической силы за выданными посредством данной системы банковскими гарантиями идет вразрез с требованиями современного гражданского оборота. Подход арбитражных судов к данной проблеме может привести к тому, что субъекты гражданского оборота будут отказываться от предложенной законодателем конструкции и, пользуясь возможностью, предоставленной п. 1 ст. 329 ГК РФ, изобретать на основании договора свои способы обеспечения исполнения обязательств, по сути являющиеся суррогатами банковской гарантии. Применение подобных обходных вариантов вряд ли будет способствовать должной охране интересов участников гражданских правоотношений. Кроме того, использование непоименованных способов обеспечения исполнения обязательств вызовет ряд сложностей при решении судебных споров.
|
|
|
|