Свершилось?!

Немалое число наших коллег-юристов могут сегодня воскликнуть: «Наконец произошло то, о чем так долго говорили многие специалисты в области страхового дела, – законодательство о защите прав потребителей не может и не должно применяться к договорам страхования!» Как известно, в ответе на вопрос № 2 Обзора законодательства и судебной практики Верховного суда Российской Федерации за I квартал 2008 года, утвержденного постановлением Президиума ВС РФ от 28 мая 2008 г., высшая судебная инстанция судов общей юрисдикции указала на недопустимость применения к страховым правоотношениям Закона РФ от 7 февраля 1992 г. № 2300-1 «О защите прав потребителей» (далее – Закон о защите прав потребителей). Поскольку позиция Верховного суда в этом вопросе носит определяющий характер, приведем текст вопроса и ответа полностью.

«Вопрос 2: Применяется ли Закон Российской Федерации “О защите прав потребителей” к правоотношениям, вытекающим из договоров имущественного страхования?

Ответ: Закон Российской Федерации от 7 февраля 1992 г. “О защите прав потребителей” (в редакции от 25 октября 2007 г.) регулирует отношения, возникающие между потребителями и изготовителями, исполнителями, продавцами при продаже товаров (выполнении работ, оказании услуг), устанавливает права потребителей на приобретение товаров (работ, услуг) надлежащего качества и безопасных для жизни, здоровья, имущества потребителей и окружающей среды, получение информации о товарах (работах, услугах) и об изготовителях (исполнителях, продавцах), просвещение, государственную и общественную защиту их интересов, а также определяет механизм реализации этих прав (преамбула Закона).

Отношения по страхованию урегулированы главой 48 Гражданского кодекса Российской Федерации, Законом Российской Федерации “Об организации страхового дела” (в редакции от 29 ноября 2007 г.), а также специальными законами об отдельных видах страхования.

Согласно п. 1 ст. 929 Гражданского кодекса Российской Федерации по договору имущественного страхования одна сторона (страховщик) обязуется за обусловленную договором плату (страховую премию) при наступлении предусмотренного в договоре события (страхового случая) возместить другой стороне (страхователю) или иному лицу, в пользу которого заключен договор (выгодоприобретателю), причиненные вследствие этого события убытки в застрахованном имуществе либо убытки в связи с иными имущественными интересами страхователя (выплатить страховое возмещение) в пределах определенной договором суммы (страховой суммы).

В соответствии с п. 1 ст. 2 Закона Российской Федерации “Об организации страхового дела в Российской Федерации” страхование – это отношения по защите интересов физических и юридических лиц Российской Федерации, субъектов Российской Федерации и муниципальных образований при наступлении определенных страховых случаев за счет денежных фондов, формируемых страховщиками из уплаченных страховых премий (страховых взносов), а также за счет иных средств страховщиков.

Целью страхования при заключении договора имущественного страхования является погашение за счет страховщика риска имущественной ответственности перед другими лицами или риска возникновения иных убытков в результате страхового случая.

Из анализа приведенных правовых норм следует, что отношения по имущественному страхованию не подпадают под предмет регулирования Закона Российской Федерации “О защите прав потребителей”, и положения данного Закона к отношениям имущественного страхования не применяются».

Вроде бы все достаточно однозначно. Но тогда почему в заголовке статьи мы поставили знаки вопроса и восклицания одновременно? Прежде всего потому, что разъяснения Верховного суда, включаемые в обзоры, носят сугубо рекомендательный характер, и поэтому не факт, что все судьи послушно начнут неукоснительно соблюдать данную рекомендацию. Во-вторых, хорошо известно, что ранее тот же Верховный суд в иных официальных документах высказывал и другую точку зрения.

• Отношения по имущественному страхованию не подпадают под предмет регулирования Закона о защите прав потребителей, и положения этого закона к отношениям имущественного страхования не при- меняются.

В частности, следует упомянуть решение ВС РФ от 28 апреля 2004 г. № ГКПИ 04-418 № ГКПИ 04-418.

Гражданкой М. было подано в суд заявление о признании недействующим абзаца 2 раздела 2 разъяснений «О некоторых вопросах, связанных с применением Закона РФ “О защите прав потребителей”» (далее – Разъяснения) в части слов «договор страхования» и абзаца 5 этого же раздела в части слов «отношения, возникающие из договора страхования, регулируются главой 48 “Страхование” Гражданского кодекса РФ, а также специальным законодательством о страховании». М. в своем заявлении ссылалась на то, что оспариваемые Разъяснения в названной части не соответствуют требованиям статьи 9 Федерального закона от 26 января 1996 г. № 15-ФЗ «О введении в действие части второй Гражданского кодекса Российской Федерации» и нарушают ее права, вытекающие из договора страхования. Она указывала, что в момент разработки данных Разъяснений содержащиеся в них положения, в том числе касающиеся договора страхования, соответствовали действующему в тот период законодательству РФ. Однако после внесения изменений и дополнений в Закон РФ от 27 ноября 1992 г. № 4015-1 (далее – Закон об организации страхового дела) вся его глава о договоре страхования, включая положения об ответственности за его неисполнение, была исключена. Следовательно, после этого правовые последствия неисполнения договора страхования должны определяться исключительно положениями ГК РФ. Вместе с тем в главе 48 ГК РФ не содержится положений, регулирующих последствия неисполнения договора страхования. С учетом того, что ни ГК РФ, ни специальный Закон об организации страхового дела не регулируют вопросы ответственности страховщика за неисполнение обязательств по договору, к этим правоотношениям должен применяться Закон о защите прав потребителей в полном объеме, а не только в части общих правил, как это следует из оспариваемых Разъяснений.

Представители Министерства РФ по антимонопольной политике и поддержке предпринимательства и Министерства юстиции РФ с предъявленным требованием не согласились и просили об оставлении его без удовлетворения, сославшись на то, что оно не основано на законе. Верховный суд РФ признал данное заявление не подлежащим удовлетворению по следующим основаниям. В соответствии с пунктом 2 статьи 253 ГПК РФ суд, установив, что оспариваемый нормативный правовой акт или его часть противоречит федеральному закону либо другому нормативному правовому акту, имеющему большую юридическую силу, признает данный правовой акт недействующим полностью или в части со дня его принятия или иного указанного судом времени.

Как установлено судом, во исполнение пункта 2 статьи 40 Закона о защите прав потребителей приказом Министерства РФ по антимонопольной политике и поддержке предпринимательства от 20 мая 1998 г. № 160 были утверждены разъяснения «О некоторых вопросах, связанных с применением Закона РФ “О защите прав потребителей”», абзац 2 раздела 2 которых предусматривает некоторые положения о страховании. В абзаце 5 этого же раздела Разъяснений предусмотрено, что отношения, возникающие из договора страхования, регулируются главой 48 «Страхование» ГК РФ, а также специальным законодательством о страховании. С учетом положений статьи 39 Закона о защите прав потребителей данный закон применяется к отношениям, вытекающим из указанных договоров в части общих правил, а правовые последствия нарушений условий этого договора определяются ГК РФ и специальным законодательством о страховании.

По утверждению представителей заинтересованных лиц, оспариваемые Разъяснения в указанной части соответствуют требованиям действующего законодательства РФ, приняты МАП России в пределах предоставленных полномочий и охраняемых законом прав и интересов заявительницы не нарушают. Другими словами, тот же Верховный суд тогда посчитал вполне применимыми отдельные положения законодательства о защите прав потребителей к договорам страхования. Правда, контекст заявления имел своей целью не запрет на применение Закона о защите прав потребителей к страховым отношениям, а, наоборот, расширение такого применения. К тому же в определении Верховного суда, помещенном в Обзоре законодательства и судебной практики ВС РФ за IV квартал 2007 г., утвержденном постановлением Президиума ВС РФ от 27 февраля 2008 г., суд практически распространил на страховые отношения принцип недопустимости ухудшения положения гражданина по сравнению с положениями закона, свойственный именно законодательству о защите прав потребителей¹.

Вряд ли четко обозначенная позиция Верховного суда будет воспринята всеми с одобрением. Есть основания полагать, что адвокатское сообщество, ряд ученых выступят против, так как применение санкций, предусмотренных законодательством о защите прав потребителей, представляет собой достаточно действенный и эффективный механизм защиты прав и интересов слабейшей стороны страховых правоотношений – страхователя или выгодоприобретателя. Следует подчеркнуть, что и за рубежом вопрос о применении в области страхования законодательства о защите прав потребителей решен в положительном ключе. В качестве примеров могут быть приведены нормативные акты Европейского союза. Так, в преамбуле директивы Европейского совета от 5 апреля 1993 г. № 93/13/ЕЕС о несправедливых условиях в потребительских договорах, относящейся и к договорам страхования, имеется следующее положение: «Принимая во внимание… что национальные законодательства по их состоянию на сегодняшний день позволяют предусмотреть только частичную гармонизацию; принимая во внимание, что, в частности, настоящая директива охватывает только те контрактные условия договоров, которые не обсуждались индивидуально; принимая во внимание, что государства – участники Сообщества должны иметь право выбора, учитывая должным образом договор, предоставить потребителям более высокий уровень защиты через национальные нормы, которые являются более строгими, чем положения настоящей директивы…»

В статье 3 данного акта говорится:

«1. Условие договора, которое не обсуждалось индивидуально, должно рассматриваться в качестве несправедливого, если в нарушение требования добросовестности оно вызывает значительное несоответствие в правах и обязанностях сторон, вытекающих из договора, в ущерб потребителю.

2. Условие должно всегда рассматриваться как не обсуждавшееся индивидуально, когда оно было составлено заранее и поэтому потребитель не имел возможности повлиять на содержание условия, особенно в связи с заранее сформулированным стандартным договором.

• В Европе вопрос о применении в области страхования законодательства о защите прав потребителей решен в положительном ключе, о чем говорит целый ряд директив Европейского сообщества.

Тот факт, что некоторые элементы условия или одно конкретное условие были обсуждены индивидуально, не должен исключать применение настоящей статьи к остальной части договора, если общая оценка договора указывает на то, что он тем не менее является заранее сформулированным стандартным договором.

Когда какой-либо продавец или поставщик утверждает, что стандартное условие было обсуждено индивидуально, бремя доказывания в связи с этим должно быть возложено на него»².

Директива Европейского парламента и Совета Европы от 23 сентября 2002 г. 2002/65/EC о дистанционном маркетинге потребительских финансовых услуг и о внесении изменений в директиву Совета Европы 90/619/EEC и директивы 97/7/EC и 98/27/EC также касается страхования.

Так, в статье 2, где содержатся определения понятий, используемых в этом акте, например, говорится:

«В тексте настоящей директивы:

(a) “дистанционный договор” означает любой договор в отношении финансовых услуг, заключенный между поставщиком и потребителем в рамках осуществляемой поставщиком организованной схемы продаж или оказания услуг без непосредственного контакта сторон, если поставщик в связи с исполнением такого договора использует исключительно одно или несколько средств дистанционного обмена информацией вплоть до момента заключения договора включительно;

(b) “финансовая услуга” означает любую услугу банковского, кредитного, страхового (курсив мой. – С.Д.), личного пенсионного, инвестиционного или платежного характера;

(c) “поставщик” означает любое физическое или юридическое лицо, государственное или частное, которое, действуя в своем коммерческом или профессиональном качестве, является указанным в договоре поставщиком услуг, оказывающим их без непосредственного контакта сторон;

(d) “потребитель” означает любое физическое лицо, которое в рамках являющихся предметом настоящей директивы дистанционных договоров действует в целях, не связанных с его трудовой, профессиональной или коммерческой деятельностью;

(e) “средства дистанционного обмена информацией” означают любые средства, которые могут быть использованы для дистанционного маркетинга услуги между поставщиком и потребителем и при этом не требуют одновременного физического присутствия сторон в одном месте…»³.

Нужно подчеркнуть, что и мотивация исследуемой позиции высшей судебной инстанции оставляет желать лучшего. Судьи фактически не признали страхование услугой, направленной на удовлетворение личных, бытовых потребностей граждан. С этим, конечно, сложно согласиться, ведь уверенность в завтрашнем дне, в том, что в случае наступления какого-то несчастья человек получит возмещение убытков или выплату в обусловленной договором страхования сумме, – это, несомненно, потребность сугубо личная и в стране с развитой экономикой носящая уже сугубо бытовой характер.

Но при этом мы в основном поддерживаем позицию Верховного суда, правда, с определенными оговорками, поскольку законодательство о защите прав потребителей, по нашему мнению, действительно не может распространяться на страховые отношения в полной мере из-за существенной специфики последних. Судя по всему, и российские законодатели занимают такую же позицию, так как Государственная дума 27 июня этого года отклонила в первом чтении поправки к статье 927 ГК РФ о распространении на страхование норм Закона о защите прав потребителей.

Чем отличается законодательство о защите прав потребителей от иных гражданско-правовых отношений? Повышенной защитой потребителя. Иными словами, здесь наблюдается установленный нормами законодательства дисбаланс интересов участников конкретной сделки в пользу ее слабейшей стороны. Этот дисбаланс в принципе может существовать только в тех случаях, когда обязательства второй стороны носят очевидный характер и не зависят от каких-либо привходящих факторов. Скажем, магазин продает гражданину конкретную вещь. Здесь все просто и понятно: эта вещь должна соответствовать ее предназначению, иметь необходимый уровень качества и быть передана покупателю в установленный договором срок. То же самое и при изготовлении какой-то вещи, производстве работ. При страховании же не может существовать безусловной обязанности страховщика произвести страховую выплату. Страховщик сначала должен установить факт наступления события, от которого производилось страхование, признать соответствующее событие страховым случаем, но это возможно лишь при условии, что оно в полной мере соответствует описанию тех рисков, которые покрывались договором страхования, и не подпадает под исключения из страхового покрытия, предусмотренные законом или договором. Таким образом, введение повышенной ответственности страховщика за своевременное осуществление страховой выплаты означало бы, что над ним всегда висит дамоклов меч достаточно серьезных финансовых санкций, даже если обстоятельства наступившего события, имеющего признаки страхового случая, носят неочевидный и даже спорный характер. Это неизбежно вело бы к тому, что страховщик лишний раз не стал бы рисковать проводить тщательное расследование произошедшего и что называется на всякий случай признавал бы в качестве страхового событие, не отвечающее всем его признакам, указанным в договоре страхования. Среди таких событий было бы немало случаев страхового мошенничества, так как, по мнению различных экспертов, страховые компании и так сегодня выплачивают мошенникам до трети от общего объема страховых выплат.

На наш взгляд, применение нормы о возмещении морального вреда в страховании могло бы в принципе иметь место лишь в случаях бесспорного нарушения страховщиком условий договора страхования или положений закона. Например, в случае если страховщик для рассмотрения вопроса о страховой выплате требует от страхователя или выгодоприобретателя представления документов, которые ни договором, ни стандартными правилами страхования, ни законом не предусмотрены, либо обусловливает страховую выплату совершением страхователем каких-то действий, которые в состав страховых правоотношений не входят, он просто допускает волокиту с рассмотрением претензии страхователя или выгодоприобретателя, когда ими представлены все необходимые документы, либо, приняв решение о признании факта наступления страхового случая, затягивает перечисление (выдачу) суммы страховой выплаты страхователю или выгодоприобретателю.

Полагаем, что рассматриваемую проблему не следует считать решенной: она требует серьезных дальнейших исследований. Думается, что сейчас самое время задуматься над законодательным запретом так называемых несправедливых условий договоров страхования, смысл которых не носит очевидного характера для страхователей, но которые в конечном счете направлены на создание выгодной ситуации для страховщика, в частности на введение дополнительных оснований для освобождения его от страховой выплаты в ущерб интересам и правам страхователей и выгодоприобретателей.