Заключение договора страхования

Традиционный порядок заключения страхового договора сводится к следующей процедуре. Будущий страхователь обращается к страховщику с заявлением о страховании. Страховщик в свою очередь оформляет либо проект договора как единого документа, либо страховой полис, например свидетельство, сертификат или квитанцию (в дальнейшем будет использоваться только термин «полис», имея в виду и другие допустимые в соответствии с законом формы одностороннего документа, оформляемого страховщиком), и подписывает полис. Затем в первом случае стороны подписывают договор, а во втором — страховщик вручает страхователю полис.

Именно такой порядок заключения страховой сделки закреплен и в законодательстве (п. 2 ст. 940 ГК РФ). Если с организационно-технической точки зрения здесь каких-либо проблем не существует, то юридическая природа действий каждой из сторон на этой стадии и оформляемых ими документов является предметом оживленной научной дискуссии и причиной неоднозначной судебной практики.

В доктрине существует мнение, что заключение страховой сделки, как и любого иного гражданско-правового договора, происходит на основе юридических сделок¹ — оферты, то есть предложения о заключении договора, и акцепта, то есть ответа лица, которому адресована оферта, о согласии с полученным предложением. Однако с таким подходом сложно согласиться. Сделка представляет собой конечный юридический факт, любая сделка самодостаточна, одной ее достаточно для возникновения тех прав и обязанностей, которые и являются ее целью. Здесь же мы имеем лишь необходимые элементы процедуры заключения договора как двусторонней или многосторонней сделки, то есть действия участников договора, направленные на его совершение. Волеизъявление оферента направлено на получение акцепта, и только в результате совпадения волеизъявлений двух сторон возникает договор как результат общего волевого акта. На мой взгляд, более обоснованной следует признать точку зрения, согласно которой оферта и акцепт представляют собой юридические акты, но не сделки².

Основные разногласия специалистов существуют в отношении юридической квалификации заявлений страхователей, а та или иная точка зрения на правовую природу заявления страхователя неизбежно приводит к различным оценкам всех элементов процесса заключения страхового договора.

Ряд ученых высказывает мнение, что письменное или устное заявление страхователя следует рассматривать как оферту на заключение договора страхования, а акцептом является вручение полиса страхователю. Так, Г.Ф. Шершеневич указывал, что «предложение, в виде заявления, идет со стороны страхователя, принятие, в виде полиса, со стороны страхового общества»³.

В.И. Серебровский также отмечал, что «объявление страхователя является тем предложением, которое должно быть принято страховщиком… после чего договор страхования может считаться заключенным»⁴.

А.А. Иванов пишет: «Если такое заявление страхователя составлено в письменной форме, налицо заключение договора страхования путем обмена документами»⁵. В таком же ключе высказывается и В.А. Рахмилович⁶. Похожую позицию занимает В.Ю. Абрамов: «Факт заполнения страхователем заявления есть выражение воли на заключение договора страхования. А принятие страховщиком данного заявления на предложенных страхователем условиях свидетельствует о волеизъявлении страховщика по вступлению в страховые правоотношения»⁷.

Конструкция заключения договора путем обмена документами предполагает, что один из этих документов является офертой, а второй — полным и безоговорочным акцептом оферты.

Другие авторы отстаивают позицию, согласно которой заявление страхователя необходимо квалифицировать как вызов оферты, подписанный страховщиком полис как оферту, а принятие полиса страхователем как акцепт. М.И. Брагинский, например, указывает, что «…заявление страхователя по своей правовой природе — обычный вызов на оферту. Сам полис, подписанный в таких случаях страховщиком, — это оферта. В свою очередь, акцептом — стадией, завершающей заключение договора, — служит принятие полиса страхователем. Оно означает согласие страхователя заключить договор страхования на условиях, которые содержатся в полисе»⁸. В.С. Белых и И.В. Кривошеев подчеркивают, что «заключению страхового договора предшествует оферта исключительно со стороны страховщика»⁹. А.И. Худяков придерживается такой же точки зрения¹⁰.

Особую позицию по этому вопросу занимает Ю.Б. Фогельсон. Он пишет: «На мой взгляд, предусмотренная в комментируемой статье (ст. 940 ГК РФ. — Прим. автора) конструкция «заявление — полис — принятие полиса» является специальной конструкцией, разработанной только для заключения договоров страхования»¹¹.

Я считаю единственно правильной следующую конструкцию: заявление страхователя — это вызов оферты, полис, подписанный представителем страховщика, — оферта, а принятие полиса страхователем — акцепт. Этот тезис обосновывается тем, что оферта в силу части 2 пункта 1 статьи 435 ГК РФ должна содержать существенные условия договора, то есть, как минимум, описание предмета договора (ч. 2 п. 1 ст. 432 ГК РФ), объекта страхования или указание застрахованного лица, опасности, от которой производится страхование, страховой суммы и срока действия договора (ст. 942 ГК РФ). Кроме того, в соответствии с пунктом 1 статьи 954 Кодекса в договоре указываются также порядок и сроки уплаты страховой премии.

Между тем основную часть существенных условий страхователь не может сам сформулировать, поскольку не является профессионалом в этом виде деятельности. Хотел бы отметить, что и для многих страховщиков это непростая задача. При этом совершенно очевидно, что устное заявление страхователя вообще не может быть офертой, так как сложно представить устное обращение, содержащее точное и полное описание всех существенных условий договора страхования.

При составлении даже письменного заявления на стандартном бланке, подготовленном страховой компанией, сложно ожидать от страхователя, если только он не является высококвалифицированным юристом, специализирующимся в гражданском праве, корректной формулировки предмета договора. Ведь до сих пор в цивилистике существуют различные подходы к решению данной проблемы.

Например, О.С. Иоффе пишет: «Объект страхового правоотношения необходимо отличать от объекта страхования (страховой охраны). Страхуется либо имущество, либо люди, именуемые в таких случаях застрахованными лицами. Но ни страхуемое имущество, ни тем более застрахованное лицо не становятся объектами страхового правоотношения. Они лишь объекты страхования (страховой охраны). Материальным объектом страхового правоотношения следует считать поступающие от страхователя платежи, а также сумму, выплачиваемую ему страховщиком при наступлении обусловленного события. Сами же действия по внесению платежей и выплате указанной суммы составляют юридический объект страхового правоотношения»¹². А.И. Худяков считает, что «предметом договора страхования выступает само страхование, в том смысле, в каком употребляется этот термин в статье 954 ГК РФ, где применяется выражение «плата за страхование», либо в статье 957 ГК РФ, где говорится о «страховании, обусловленном договором страхования». В данном случае под страхованием понимается деятельность страховщика, обусловленная договором и оплачиваемая страхователем»¹³. Чуть далее он указывает, что «предметом договора страхования выступает страховая защита»¹⁴. К.Е. Турбина, хотя и косвенно, но определяет в качестве предмета договора страхования положение «о том, что страховщик обязуется при страховом случае произвести страховую выплату страхователю или иному лицу, в пользу которого заключен договор страхования, а страхователь обязуется уплатить страховые взносы (страховую премию) в установленные договором сроки»¹⁵. М.И. Брагинский делает вывод, согласно которому «в широком смысле слова предмет охватывает весь набор показателей того, по поводу чего заключен договор. Сюда входят данные о предмете как таковом, включая количество, качество и цену поставляемых товаров, выполняемых работ и оказываемых услуг»¹⁶. А.Д. Корецкий приводит различные варианты подхода ученых к решению вопроса о предмете договора¹⁷. Поскольку предмет договора страхования не является целью исследования в рамках данной статьи, то ограничусь лишь констатацией самого факта отсутствия единства теории в данном вопросе. Если же добавить, что закон не содержит вообще определения предмета договора, то думаю, что приведенный разнобой мнений служит достаточным доказательством не только сложности, но и невозможности определения страхователем предмета договора страхования.

В виде общего правила только страховщик может сформулировать такое существенное условие договора страхования, как страховая сумма, то есть объем его обязательств. Страховая сумма зависит от многих факторов. При страховании относительно небольших имущественных объектов страховая сумма может быть равна страховой стоимости имущества, то есть здесь страхователь, зная действительную (рыночную) стоимость объекта страхования, может по крайней мере предложить свой вариант страховой суммы. Страхователь может сам назвать страховую сумму и по договорам страхования предпринимательского риска, так как в этом виде страхования только он и имеет представление о возможных своих потерях. В остальных же случаях страховщик и страхователь совместно определяют страховую сумму, исходя из финансового положения страхователя, наличия или отсутствия у страховой компании перестраховочной защиты соответствующих рисков и т.д.

Известную сложность обычно представляет формулирование страховых рисков, то есть опасностей, от которых производится страхование. Существует несколько концепций страхового риска:

а) от всех опасностей, б) от поименованных опасностей, в) от всех опасностей, за исключением… (причем эти исключения могут касаться как определенных опасностей, так и конкретных причин возникновения указанных в договоре опасностей либо территории и/или времени их проявления), г) от поименованных опасностей, за исключением… (эти исключения могут касаться как конкретных причин возникновения этих опасностей, так и территории и/или времени их проявления).

Нетрудно заметить, что страхователь может предложить лишь первую концепцию, но она применяется на практике исключительно редко. Для страхователя затруднительно разобраться и в вопросе о сроках действия договора и сроках страхования, начало которого может отличаться от момента вступления договора страхования в силу¹⁸, да и сам этот момент представляет из себя определенную сложность¹⁹. При этом надо иметь в виду, что для страховщика более важное значение имеет не срок действия договора, а период страхования.

Еще более сложным нужно признать условие о цене договора страхования. Здесь мало знать тариф страховщика, а надо учесть все обстоятельства страхования, включая оценку степени вероятности наступления страхового случая, возможный размер убытков, наличие или отсутствие франшизы, ее размер и порядок исчисления, является она условной или безусловной и т.д. Также трудно представить, что страхователь сможет предложить страховщику такие порядок и сроки уплаты страховой премии, чтобы тот сразу же с ними согласился, потому что в этом условии находят отражение не только обстоятельства страхования, но и его финансовое состояние и особенности маркетинговой политики.

С учетом сказанного можно сделать следующий вывод — страхователь может дать оферту страховщику, то есть предложение, содержащее все существенные условия страхового договора, лишь в очень редких случаях, когда такие условия строго предписаны законом. Наверное, страхователь, в принципе, сможет составить оферту на заключение договора обязательного страхования гражданской ответственности владельцев транспортных средств (ОСАГО). Вот почему ситуация, когда заявление страхователя может быть квалифицировано как оферта, служит тем самым исключением, которое лишь подтверждает основное правило.

Если выводить порядок заключения страховых договоров за рамки традиционной для договорного права конструкции, что, собственно, и предлагается Ю.Б. Фогельсоном, то мы вступим на путь серьезных юридических неопределенностей с труднопредсказуемыми практическими последствиями. По моей оценке, именно эта неопределенность и привела к включению в пункт 11 Обзора практики рассмотрения споров, связанных с исполнением договоров страхования (Информационное письмо Президиума Высшего арбитражного суда РФ от 28 ноября 2003 г. № 75), прецедента, где суды признали, что условия договора страхования могут содержаться не только в полисе, но и в заявлении страхователя. Такую же возможность допускает и Ю.Б. Фогельсон²⁰. Но подобный вывод, как я полагаю, возможен лишь в том случае, когда заявлению страхователя будет придан официальный статус оферты, что, как показано выше, вряд ли возможно.

Таким образом, следует признать, что складывающаяся судебная практика в этой части не соответствует действующему закону, поскольку законодатель прямо установил, что оферту в этом случае дает именно страховщик. Поэтому заявление страхователя само по себе не может содержать условий договора страхования, если только в его тексте не содержится прямой отсылки к конкретным условиям, зафиксированным в этом документе.

Помимо этого, указанная конструкция, как мне представляется, противоречит фундаментальным началам договорного права, так как не учитывает возможной динамики достижения соглашения между участниками сделки. Вполне возможна ситуация, когда страхователь предложил заключить договор на определенных условиях, с некоторыми из которых страховщик не может согласиться. Тогда в полисе или договоре страхования как едином документе сторон фиксируются только те условия, по поводу которых они достигли согласия. Если же считать, что всегда заявление страхователя содержит условия договора страхования, не вошедшие в полис, или текст договора как единого документа, то вот это обстоятельство согласования или несогласования некоторых условий сделки превращается в фикцию и фактически происходит объективное вменение страховщику того, на что он на самом деле не согласился. Между тем, как отмечает М.И. Брагинский, «основной конститутивный признак соглашения — совпадение воль сторон»²¹.

Если заявление страхователя будет рассматриваться как оферта, а вручение полиса страхователю как акцепт, то мы неизбежно столкнемся с новыми правовыми проблемами, ведь часть 2 пункта 2 статьи 940 ГК РФ совершено определенно указывает на то, что в случае оформления договора путем вручения страхователю полиса согласие страхователя заключить договор на предложенных страховщиком условиях подтверждается принятием полиса от страховщика. Иными словами, закон акцептом признает окончательное волеизъявление именно страхователя. При всем том в литературе превалирует мнение, что в роли оферента может выступать как страховщик, так и страхователь²². На мой взгляд, с этим утверждением следует согласиться, но необходимо максимально четко определить случаи, когда именно страхователь может быть оферентом.

При составлении договора страхования как единого документа, подписываемого обеими сторонами, обычно принято учитывать, происходит ли подписание договора очно, то есть в присутствии сторон или их полномочных представителей (между «присутствующими»), либо заочно, когда вначале договор подписывается одной стороной или ее представителем, а затем, как правило, в другом месте и в другое время, — второй стороной или ее представителем (между «отсутствующими»).

Как я считаю, с точки зрения последовательности действий оферента и акцептанта это не имеет значения. В любом случае здесь устное обращение и даже письменное заявление страхователя не могут квалифицироваться как оферта, так как существенные условия включаются в текст самого договора. Офертой в этой ситуации следует рассматривать проект договора, подписанный одной из сторон. Поэтому, если согласованный сторонами проект договора первым подпишет страхователь, то, по моему мнению, он формально и будет являться оферентом. Подпись страховщика будет означать полный и безоговорочный акцепт оферты. М.И. Брагинский, рассматривая заключение договора между «отсутствующими» и между «присутствующими», специально подчеркивает, что «при том и другом варианте стадии предложения (оферты) и ее принятия (акцепта) следуют одна за другой и никогда не совмещаются»²³.

Если при заключении договора страхования сложится чрезвычайно редко встречающаяся в жизни ситуация, когда страхователь и представитель страховщика одновременно подписывают каждый свой экземпляр одного и того же страхового договора, составленного в идее одного документа, то следует признать, что в данном случае мы формально имеем дело с двумя встречными офертами, направленными на заключение одной и той же сделки. Если предположить, что после этого участники переговоров откажутся от подписания экземпляра, подписанного контрагентом, то возникает вопрос о том, можно ли рассматривать два экземпляра договора, каждый из которых подписан лишь одной стороной сделки, как свидетельство заключения страхового договора? Думаю, что нет, так как окончательного согласования воль участников сделки так и не произошло. При заключении договоров перестрахования, где обе стороны сделки являются профессиональными участниками рынка страховых услуг, в принципе, каждая из них может дать полноценную оферту, а вторая сторона — акцепт.

Если страхователь откажется принять выписанный ему страховой полис, то это означает отказ в акцепте. Когда страхователь заявляет, что готов принять полис при условии внесения в него определенных изменений, то это надлежит оценивать как отказ в акцепте и выставление новой оферты (ч. 2 ст. 443 ГК РФ). Более сложная юридическая ситуация возникает в том случае, когда страхователь принял полис, но при этом написал заявление с просьбой о внесении в документ определенных изменений. С одной стороны, есть формальное принятие полиса, что законом признается как согласие страхователя заключить договор на предложенных страховщиком условиях. С другой стороны, здесь нет полного и безоговорочного принятия оферты. На мой взгляд, приоритет в этой коллизии надо отдать тому обстоятельству, которое полнее отражает волю страхователя, а это предложение об изменении условий сделки.

Важное практическое значение имеет ответ на вопрос о том, может ли страхователь иными конклюдентными действиями, нежели принятие полиса, дать акцепт. Например, он оплатил страховую премию страховщику до принятия полиса, лишь получив по телефону подтверждение, что полис выписан. Поскольку специальная норма закона — статья 940 ГК РФ не содержит такого варианта, то, с моей точки зрения, конклюдентными действиями страхователь акцептовать оферту не может. Пункт 3 статьи 438 ГК РФ, который устанавливает правило, что совершение лицом, получившим оферту, в срок, установленный для ее акцепта, действий по выполнению указанных в ней условий договора считается акцептом, может иметь правовое значение лишь в случае, когда иное не предусмотрено в законе, а часть 2 пункта 2 статьи 940 кодекса как раз устанавливает иное. Отказ второй стороны от подписания договора страхования, составленного в виде одного документа, также следует рассматривать как отказ в акцепте. Подписание договора с одновременным внесением в него новых условий или изменением, исключением содержащихся в нем условий — как встречную оферту. Но речь здесь идет об изменении именно условий договора, а не технических записей, например, нельзя считать как отказ в акцепте внесение правок в реквизиты сторон или уточнение их наименования, имени и т.д.

В юридической литературе высказывается мнение о том, что ответ на оферту, в котором исключено хотя бы одно из находившихся в ней существенных условий, следует квалифицировать не как встречную оферту, а как предложение о заключении другого договора²⁴. Думаю, что это слишком категоричное утверждение. На примере договора страхования видно, что изменение, например, срока действия будущего договора или страховой суммы не приводит к подобным последствиям, просто меняются условия сделки. В большинстве случаев и изменение страховых рисков также не меняет сущности договора страхования. Иное дело — предмет договора и объект страхования или застрахованное лицо, здесь действительно происходит столь глубокое изменение сути соглашения, что вполне можно определять такой договор как совершенно новый.

К тому же договор даже с минимально отличающимися условиями от условий иного договора формально можно считать «другим договором». В свете сказанного оснований для разделения оферт на встречную и направленную на заключение другого договора я не вижу.

В цивилистической литературе отмечается недостаток статьи 940 ГК РФ, так как она не предусматривает обязательности подтверждения факта принятия страхователем полиса в какой-либо письменной форме²⁵. Действительно, такая проблема существует. Вполне возможна ситуация, когда страхователь, задолжавший страховщику страховую премию по консенсуальному договору страхования, в ответ на требование страховщика об уплате премии заявит, что полис не получал. Именно поэтому страховая практика давно выработала правило вручения страхователю полиса под расписку. Но эту практику целесообразно было бы закрепить в законе, что способствовало бы большей определенности страховых договоров.

Особое значение данное обстоятельство имеет в тех случаях, когда в страховом полисе указан выгодоприобретатель. Если после наступления страхового случая именно он предъявляет полис страховщику, то для того чтобы был подтвержден факт заключения страхового договора, требуются доказательства принятия полиса непосредственно страхователем.